The little details are by far the most important
Аскот. Суматоха, бедлам, настоящий ад.
Труп. Трагедия. Загадки. Суета.
Такого никогда не было: Аскот - это сама Англия, это небо, которому столько сотен лет, это осенние вечные ветки, это ночная луна над старинным кладбищем, это чертов английский завтрак, не меняющийся десятилетиями, и утренние газеты, это манеры и прямая спина, это тонкие запястья, нервно напряженные во время скачки, это шахматная доска, на которой ведется изысканная партия, ведется профессионалами своего дела, по идеально прокрашенным квадратам, идеально отполированными фигурами.
Это шахматная партия, на которую неожиданно обрушивается кулак и раскалывает доску надвое. Фигуры разлетаются. Поднимается занавес.
Это не доска, это сцена.
Это спектакль одного актера для одного зрителя.
...Мы с ним - две фигуры на одной доске. Расколотой, и это спасает тех, кто остался по ту сторону доски.
Он улыбается своими черными, непроницаемыми глазами. Он кланяется мне: актер закончил свой спектакль, представление окончено.
А я в той гробовой тишине, что окружает нас, поднимаюсь и аплодирую.
Потому что я не могу не аплодировать.
Потому что если поменять нас местами, я окажусь на его месте, а он - на моем.
Мне хочется, чтобы все фигуры, которые слетели с доски при расколе, исчезли. Чтобы они не вставали обратно и их не коснулась наша игра. Это будет игра двух ферзей, убийственная для пешек, а королей в этой игре не будет вовсе.
Но они ведь все равно полезут.
А значит в какой-то момент придется вспомнить, какого ты цвета - и выбирать.
Труп. Трагедия. Загадки. Суета.
Такого никогда не было: Аскот - это сама Англия, это небо, которому столько сотен лет, это осенние вечные ветки, это ночная луна над старинным кладбищем, это чертов английский завтрак, не меняющийся десятилетиями, и утренние газеты, это манеры и прямая спина, это тонкие запястья, нервно напряженные во время скачки, это шахматная доска, на которой ведется изысканная партия, ведется профессионалами своего дела, по идеально прокрашенным квадратам, идеально отполированными фигурами.
Это шахматная партия, на которую неожиданно обрушивается кулак и раскалывает доску надвое. Фигуры разлетаются. Поднимается занавес.
Это не доска, это сцена.
Это спектакль одного актера для одного зрителя.
...Мы с ним - две фигуры на одной доске. Расколотой, и это спасает тех, кто остался по ту сторону доски.
Он улыбается своими черными, непроницаемыми глазами. Он кланяется мне: актер закончил свой спектакль, представление окончено.
А я в той гробовой тишине, что окружает нас, поднимаюсь и аплодирую.
Потому что я не могу не аплодировать.
Потому что если поменять нас местами, я окажусь на его месте, а он - на моем.
Мне хочется, чтобы все фигуры, которые слетели с доски при расколе, исчезли. Чтобы они не вставали обратно и их не коснулась наша игра. Это будет игра двух ферзей, убийственная для пешек, а королей в этой игре не будет вовсе.
Но они ведь все равно полезут.
А значит в какой-то момент придется вспомнить, какого ты цвета - и выбирать.
-
-
08.12.2012 в 17:29